Униженные и оскорбленные в двух словах. Сочинение: Униженные и оскорбленные в романе «Преступление и наказание» (Ф. Достоевский). Униженные и оскорбленные в романе Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание»

Роман «Униженные и оскорбленные» Достоевского был написан в 1861 году, сразу после возвращения писателя из ссылки. Свое первое большое произведение, в центре которого – судьбы несчастных и обездоленных людей, Федор Михайлович посвятил младшему брату Михаилу.

Для читательского дневника и подготовки к уроку литературы рекомендуем читать онлайн краткое содержание «Униженных и оскорбленных» по главам и частям. Проверить знания можно помощи теста на нашем сайте.

Главные герои

Иван Петрович – молодой литератор, сирота.

Николай Сергеевич Ихменев – мелкопоместный дворянин, честный и порядочный человек.

Наташа – дочь Ихменева, пылкая и страстная натура.

Петр Александрович Валковский – князь, решительный, честолюбивый, жесткий человек.

Алексей – 19-летний сын Валковского, обаятельный, но слабохарактерный юноша.

Нелли (Елена) – тринадцатилетняя внучка Смита.

Другие персонажи

Анна Андреева – супруга Ихменева, мягкая и добрая женщина.

Иеремия Смит – болезненно худой старик 78 лет, разорившийся фабрикант.

Маслобоев – частный сыщик, друг Ивана.

Катя – богатая невеста Алексея, честная и порядочная девушка.

Часть первая

Глава I

Молодой человек занят поисками в Петербурге дешевой, но непременно большой квартиры или комнаты, поскольку « в тесной квартире даже и мыслям тесно ». Его внимание привлекает высокая, сгорбленная фигура невероятно худого старика в сопровождении не менее старого и худого пса.

Старик заходит погреться в кондитерскую Миллера. Когда же он собирается уходить выясняется, что его верный пес Азорка умер. В смятении старик выходит из кондитерской, а молодой человек следует за ним, чтобы предложить помощь, но тот умирает на пороге своего дома. В убого обставленной комнате старика молодой человек находит его паспорт. Это был 78-летний Иеремия Смит.

Оглядев комнату и узнав ее стоимость, молодой человек решает оставить ее за собой.

Главы II-IV

Молодой человек, искавший себе квартиру, является молодым литератором Иваном Петровичем. Будучи автором повествования, он возвращается в своих воспоминаниях в прошлое.

В раннем детстве оставшись круглой сиротой, Иван воспитывался « в доме Николая Сергеича Ихменева, мелкопоместного помещика ». Его верным компаньоном была дочка Ихменева, Наташа. Имея славу честного и рачительного хозяина, Николай Сергеевич получил предложение от князя Петра Александровича Валковского управлять его поместьем.

Чтобы поправить свое финансовое положение, князь женился на дочери богатого купца, которая родила ему сына Алешу. После смерти супруги Валковский отдал семилетнего сына на воспитание влиятельному родственнику, а сам вплотную занялся своей карьерой.

Под чутким руководством Ихменева поместье процветало, и князь настолько доверял своему управляющему, что крайне редко наведывался в Васильевское. Тем более стала неожиданной просьба князя присмотреть за сыном Алексеем, который вел себя не самым лучшим образом в столице.

Юноша, красивый и обаятельный, но при этом ветреный и слабохарактерный, влюбился в Наташу. Узнав о связи сына, Волковский стал распускать грязные слухи о Николае Сергеевиче. Он обвинил его в растрате, « при свидетелях назвал Николая Сергеича вором » и начал судебную тяжбу. Спустя время Волконский понял, что излишне погорячился, но взаимные оскорбления были столь сильны, что он делал все, чтобы « отнять у бывшего своего управляющего последний кусок хлеба ».

Главы V-IX

Ихменевы переезжают в Петербург, и после четырехлетней разлуки Иван вновь видит Наталью, в которую влюблен с отрочества. Он читает благодетелям свой только что опубликованный роман, и они приходят в восторг. Ихменевы замечают, что между Ваней и Наташей зарождается искреннее чувство. Они симпатизируют Ивану, но их смущает нестабильность его положения писателя. Николай Сергеевич предлагает отложить свадьбу на год, чтобы Иван смог укрепить свой статус.

Однако счастью молодых не суждено было сбыться. За год Иван так и не приобрел « ни славы, ни денег », серьезно заболел, но больше всего за это время изменилась Наташа.

Однажды Алексей Валковский « нашел случай побывать у Ихменевых », и с тех пор бывал у них ежедневно. Он настолько очаровывает Наташу, что та с болью в сердце покидает отчий дом ради любви к Алексею. Молодой князь уверяет Ивана, что обвенчается с Натальей непременно « завтра или послезавтра », а его грозный отец « посердится и простит ». Девушка вспоминает о родителях и в полной мере осознает « весь ужас своего поступка », но чувство к Алексею сильнее ее.

Главы X-XV

На пятые сутки после смерти старика Смита в квартире Ивана появляется худенькая, болезненного вида девочка в жалких отрепьях. Узнав о кончине дедушки и Азорки, она с плачем убегает из комнаты.

Иван выбегает вслед за ней и сталкивается на улице с Ихменевым. С моменты ухода Наташи прошло уже полгода, и за это время Николай Сергеевич, который так и не смог простить ее, сильно изменился: похудел, побледнел, приобрел крайне неопрятный и рассеянный вид. Ихменев делится с Иваном планом – « сиротку какую-нибудь на воспитание взять ».

Анна Андреевна, давно простившая Наташу, регулярно получает от нее письма, которые тайком приносит Иван. Он сообщает несчастной женщине, что « у Наташи с Алешей действительно как будто идет на разрыв », поскольку старый князь сосватал Алеше богатую невесту.

Часть вторая

Главы I-V

Во время беседы Натальи с Иваном появляется Алексей и сообщает, что во всем признался своей невесте Кате и свадьбы не будет. Неожиданно в комнату входит отец Алексея и, признавшись в своем предвзятом отношении к Наташе, просить быть ее другом. Он огорошивает присутствующих тем, что дает свое искреннее согласие на брак Алеши и Наташи.

К Ивану приходит внучка Смита, Елена, чтобы забрать книжки. Желая помочь бедной девочке, страдающей от « медленной, упорной и постоянной болезни », Иван тайком следит за ней. Он выясняет, что после смерти матери Елена живет у мещанки Бубновой, которая обращается с ней крайне грубо.

Случайно Иван встречает своего старого приятеля, частного сыщика Маслобоева. От него он узнает, что Бубнова содержит притон, и нужно срочно выручать Елену.

Главы VI-XI

Иван привозит Елену, которая чуть было не попала в « отвратительную историю» , к себе домой. Он вызывает доктора и узнает, что небольшой жар у девочки не вызывает опасений, но его беспокоит куда более серьезная хворь – « что-нибудь вроде неправильного сердцебиения ». Елена дичится и не реагирует на заботу Ивана. Но, несмотря на внешнюю озлобленность и нелюдимость, « добренькое, нежное ее сердце выглядывало наружу », и спустя время Елена привязывается к своему спасителю.

К Ивану приходит Ихменев, и делится своим намерением вызвать князя Валковского на дуэль. По решению суда он должен « заплатить до десяти тысяч », и для этого вынужден продать Ихменевку. Но теперь, будучи « человеком посторонним », Николай Сергеевич намеревается отстоять свою честь на дуэли.

Визит Ихменева задевает Елену за живое. Она считает, что Николай Сергеевич такой же злой человек, как и ее дедушка. Девочка признается Ивану, что настоящее ее имя – Нелли. Ее мать по большой любви сбежала с каким-то человеком, а отец, богатый фабрикант, так и не простил ее. После рождения Нелли женщина вернулась в Петербург, и попыталась примириться с отцом, который к тому времени разорился. Но тот, хоть и « любил больше всего на свете » свою единственную дочь, отказал ей в отцовском прощении. Женщина, вынужденная жить в дурных условиях и просить милостыню на улице, скончалась от чахотки, оставив после себя несчастную сиротку.

Часть третья

Главы I-IV

В доме у Наташи встречаются Иван, Волковский и Алексей, который до этого несколько дней не навещал свою возлюбленную.

Наташа упрекает князя в том, что тот ведет с ними « недостойную, оскорбительную игру » – нарочно согласился на брак, чтобы оттянуть время и дать возможность Алексею всерьез увлечься Катей. В притворном гневе князь покидает общество. Алексей же очень расстроен словами Наташи – он одинаково любит ее и отца, и не допускает мысли об их ссоре.

Наташа успокаивает Алексея, и тот спешит к князю « в твердой уверенности, что все уладит, все устроит ». Девушка просит своего верного друга Ивана отправиться к графине и ближе познакомиться с Катей, чтобы составить о ней собственное мнение, понять, что « что она такое ».

Главы V-X

К Ивану приходит Маслобоев, но, не застав его дома, оставляет записку с просьбой прийти к нему по срочному делу. Сыщик рассказывает Ивану историю, приключившуюся почти тринадцать лен назад.

Когда-то князь имел общее дело с одним фабрикантом, и надумал обобрать его. Для реализации подлого замысла он нуждался в документах компаньона. Узнав, что у того есть красавица дочка, Валковский умело кружит ей голову, чтобы « во-первых, овладеть дочкой, а во-вторых, документами ». Наивная девушка, поверившая искусителю, крадет у отца ценные бумаги в обмен на обещание Валковского жениться на ней.

Пара уезжает заграницу, а вслед за ними отправляется и давнишний поклонник дочери фабриканта – « купец, молодой мечтатель ». Князь, обрадовавшись случаю, обвиняет соблазненную девушку в измене и выставляет ее, беременную, из дому. Однако купец становится добрым покровителем любимой женщине. После рождения девочки они путешествуют по Европе, однако их счастью приходит конец со смертью купца. Женщина с ребенком на руках возвращается к отцу, но тот так ее и не прощает.

Иван в компании князя Валковского отправляется к Кате. После общения с девушкой он понимает, что она умна, порядочна и очень добра, и гораздо более, чем Наташа, подходит Алексею.

После приема князь предлагает Ивану вместе отужинать. Он чувствует острую потребность « окончательно высказаться, договориться до чего-нибудь », и раскрывает перед собеседником все свои гнусные интриги.

Часть четвертая

Главы I-V

По возвращении домой Иван застает Нелли в горячке. Доктор, несколько дней не отходивший от девочки, заявляет, что « она теперь выздоровеет, но потом она весьма скоро умрет ». Нет никаких средств, чтобы вылечить ее « органический порок в сердце », и ненадолго продлить ее жизнь могут лишь самые благоприятные условия.

Девочка идет на поправку, но целыми днями сидит « грустная и угрюмая ». Однажды, придя домой, Иван не застает девочку в комнате. На столе он замечает записку « Я ушла от вас и больше к вам никогда не приду. Но я вас очень люблю ».

Иван вскоре находит девочку, которая просилась в прислуги к доктору и Маслобоеву. Нелли никак не объясняет своего поведения, лишь постоянно плачет и злится. Наташа, узнав об этом происшествии, объясняет его первой влюбленностью подростка.

В разговоре с Анной Александровной Иван узнает, что Ихменев уже морально готов для прощения, поскольку « тоска по дочери стала уже пересиливать его гордость ». Необходим лишь внешний толчок, и Иван предлагает послушать историю сиротки Нелли – ее грустный рассказ способен « тронуть старика и подвигнуть его на великодушные чувства ».

Главы VI-IX

Тем временем Алексей никак не может решить, на ком ему жениться. Катя решает встретиться с Наташей, и между девушками происходит объяснение. Они приходят к обоюдному мнению, что лучшей парой для Алексея станет Катя, на том и прощаются.

Наташа тяжело переживает отъезд Алеши. Она признается, что никогда не любила его « как ровню, так, как обыкновенно женщина любит мужчину ». Скорее, это было одно из проявлений материнской любви.

Сразу после отъезда Алексея и Кати к Наташе приходит князь Валковский и предлагает принять в ее судьбе самое живое участие. Он намекает на то, что один « щедрый, почтенный старичок » способен стать ее благодетелем в обмен на ее сговорчивость. Лишь появление Ивана помешало князю и дальше оскорблять несчастную девушку.

Иван уговаривает Нелли рассказать историю своей жизни Ихменевым. Расчувствовавшись, Николай Сергеевич прощает свою раскаявшуюся дочь, и семейство вновь воссоединяется.

Эпилог

Ихменевы оставляют у себя Нелли, и вскоре девочка становится всеобщей любимицей. Семейную идиллию нарушает лишь серьезная болезнь сиротки, которая « начала усиливаться с чрезвычайною быстротою ».

Николаю Сергеевичу удается выхлопотать себе место в Перми, и Ихменевы радостно собираются в дорогу, полагая, что « перемена места - значит перемена всего ».

Тем временем Маслобоев сообщает Ивану, что Нелли – « доказанная законная Князева дочь », поскольку Валковский в свое время женился на ее матери.

« За три дня до своей смерти » Нелли сообщает Ивану, что все это время знала правду о своем происхождении. Мать оставила ей ладанку с предсмертным письмом, в котором умоляла князя позаботиться о дочери. Однако гордая Нелли не передала ладанку Валковскому. Она умирает, так и не простив своего отца.

Заключение

После ознакомления с кратким пересказом «Униженных и оскорбленных» рекомендуем прочесть полную версию романа Ф. М. Достоевского.

Тест по роману

Проверьте запоминание краткого содержания тестом:

Рейтинг пересказа

Средняя оценка: 4.2 . Всего получено оценок: 253.

Роман Достоевского «Преступление и наказание» - одно из выдающихся произведений мировой литературы, это «энциклопедия жизни России 60-х годов», книга великой скорби, раскрывающая бесчеловечность буржуазно-крепостнического общества. Основная идея романа - поиски выхода из мира расчета и наживы в царство доброй правды. Трагедия Родиона Раскольникова разворачивается на фоне безысходных страданий «униженных и оскорбленных», населяющих Петербург. Отношение автора к своим героям проявляется и в описании быта бедняков (семей Мармеладовых и Раскольниковых), и в резком осуждении мелких дельцов и карьеристов (Алены Ивановны, вдовы Реслих, Коха, Лужина и т. д.), и в острой постановке тем алкоголизма и проституции.

В мрачных картинах нищеты, надругательства над человеком, одиночества, невыносимой духоты жизни предстает перед нами образ Петербурга, города-гиганта, удивляющего фантастичностью своих контрастов, где человека на каждом шагу подстерегают социальные и материальные «шутки», порождающие нравственные конфликты и трагедии. «Униженным и оскорбленным» нет выхода из них. Безысходность является лейтмотивом романа.

Тон всему повествованию задает сцена знакомства Раскольникова с Мармеладовым в трактире. Фраза Мармеладова: «Понимаете ли Вы, милостивый государь, что значит, когда уже некуда больше идти...» - сразу поднимает и всю эту сцену в трактире, и фигуру маленького человека, смешного своей торжественно-витиеватой и «канцелярской» манерой говорить, и тему романа на высоту философского размышления о судьбе человечества.

Монолог Мармеладова, имеющий характер исповеди, окрашивает всю ситуацию в драматические тона. Становится ясно, что он и подобные ему герои оказались отвергнуты обществом. Им «некуда идти» и не на что надеяться. «Некуда идти» и Катерине Ивановне, которую погубило невыносимое для ее честолюбивой натуры противоречие между прошлой, обеспеченной и богатой жизнью, и жалкой, нищенской настоящей.

Соня Мармеладова, чистая и невинная девушка, вынуждена торговать собой, чтобы прокормить больную мачеху и ее малолетних детей. Идея самопожертвования, отказа от себя, воплощенная в образе Сони, поднимает его до символа всего страдания человеческого. Страдания сливались для Достоевского с любовью. Соня - олицетворение любви к людям, кротости и смирения, и именно поэтому ей удалось сохранить нравственную чистоту в той грязи, в которую бросила ее жизнь.

Тем же смыслом наполнен образ Дунечки, сестры Раскольникова: она соглашается на ту же жертву, что и Соня - во имя свято любимого брата дает согласие выйти замуж за Лужина, буржуазного дельца, самовлюбленного тирана, унижающего людей, карьериста.

Для всех героев романа характерна превосходная степень выражения чувств. У Сонечки - это ненасытная жажда самопожертвования, у Дуни - всепоглощающая любовь к брату, у Катерины Ивановны - исступленная гордость. Положение безнадежности, тупика толкает этих людей на моральные преступления против самих себя. Буржуазное общество ставит их перед выбором таких путей, которые по-разному ведут к бесчеловечности, к сделкам с совестью.

Главный герой романа, Родион Раскольников, терзается сознанием полной безысходности, не находя в себе сил признать эту жизнь, примириться с нею, как это сделал Мармеладов. Его сердце переполнено болью, тоской и страданием за людей, оказавшихся в тяжелом положении, в мире лишений и страданий. Наблюдая за картинами унижений и страданий, проходящими перед ним (эпизод на Конногвардейском бульваре, сцена самоубийства женщины, бросившейся с моста, гибель Мармеладова), герой отчаянно стремится найти способ помочь всем «униженным и оскорбленным» и невольно оказывается во власти идеи, толкнувшей его на тяжелое преступление.

Широкая, написанная безжалостным пером мастера, картина действительности показывает ту реальную почву, которая формирует мысли о преступлении у Раскольникова, человека, страстно и беспощадно осуждающего этот мир с его несправедливостью, бессмысленными страданиями и унижениями.

Само общество, буржуазное сознание порождают идеи, подобные раскольниковской: убить, потому что «владыки», наполеоны, те, кого в этом обществе уважают, богачи, удачники, счастливцы не останавливаются ни перед чем во имя успеха. В этой теории заключена идея буржуазного сверхчеловека, не признающего никаких нравственных ограничений, которому все дозволено. Второй вариант объяснения мотивов преступления Раскольникова - убийство одной ничтожной твари во имя жизни тысяч достойных существования людей, - представляет собой характерную форму буржуазно-анархического протеста.

Преступление Раскольникова - убийство ростовщицы - должно дать ему ответ на вопрос: кто такой он сам? Принадлежит ли он к разряду людей «обыкновенных» или «необыкновенных«? Может ли он «переступить» принцип? Своим чудовищным поступком Раскольников хотел убить принцип гуманизма, убить человечность, но он не вынес мук разъединенности с людьми, ужаса и пустоты нравственного одиночества, означающего смерть человеческой души.

Но самое печальное, что в этом мире «униженных и оскорбленных» отсутствует надежда на просветление, возможность выхода. Самый страшный «тупик» в том выводе, который делает автор: нет реального выхода из безмерных страданий человечества. Но в главных героях романа "Преступление и наказание" есть способность к непредвиденному, они сохраняют в себе источник нравственного чуда. В их душах скрыты какие-то неожиданные резервы, о которых они сами и не подозревают. Именно в этом отношении больше, чем в любом другом, писатель наделил своих героев тем, что было свойственно ему самому как личности.

Материалы о романе Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание».

Напечатан с подзаголовком «Из записок неудавшегося литератора» и посвящением М.М. Достоевскому.

Возникновение замысла «Униженных и оскорбленных», очевидно, следует отнести к 1857 г. 3 ноября этого года Достоевский из Семипалатинска сообщил брату Михаилу о намерении написать «роман из петербургского быта вроде "Бедных людей" (а мысль еще лучше "Бедных людей")». После переезда в Петербург весной 1860 г. Достоевский непосредственно приступил к работе над романом, о чем уведомил А.И. Шуберт 3 мая 1860: «Воротился я сюда и нахожусь вполне в лихорадочном положении, всему причиною мой роман, хочу написать хорошо, чувствую, что в нем есть поэзия, знаю, что от удачи его зависит вся моя литературная карьера. Месяца три придется теперь сидеть дни и ночи. Зато какая награда, когда кончу! Спокойствие, ясный взгляд кругом, сознание, что сделал то, что хотел сделать, настоял на своем». Однако работа над романом протекала медленно. «...Приступаю к писанию и не знаю еще, что будет, но решаюсь работать не разгибая шеи», — жаловался писатель А.П. Милюкову 10 сентября 1860 г. Писатель работал над «Униженными и оскорбленными» более года. Как свидетельствует дата в конце журнальной публикации, роман был завершен писателем 9 июля 1861 г. 16 июля М.М. Достоевский писал в связи с этим Я.П. Полонскому: «Он [Достоевский] только что отделался, то есть кончил роман свой».

Повествование в «Униженных и оскорбленных» ведется от первого лица. Иван Петрович — начинающий бедный петербургский литератор, разночинец — является одновременно рассказчиком и действующим лицом романа. Образ этот отчасти носит автобиографический характер. Рассказ о литературном дебюте Ивана Петровича, восторженная оценка его первого романа «критиком Б.» (т.е. Белинским), взаимоотношения молодого писателя с его «антрепренером» (издателем Краевским) — эти и некоторые другие факты восходят к биографии молодого Достоевского, автора , блистательно вступившего в 1846 г. на литературное поприще и обласканного самим В.Г. Белинским. Неожиданный и не объясненный в романе крах — после удачного дебюта — литературных надежд Ивана Петровича является также косвенным отражением биографии молодого Достоевского.

В «Униженных и оскорбленных» романист отказался от соблюдения строгого хронологического принципа, характерного для его последующих романов. Хронология романа, как это неоднократно отмечали исследователи, сбивчива, а исторический фон, на котором совершаются события, условен. Действие романа происходит в течение полутора лет, однако его начало приурочено к середине 1840-х гг., а в дальнейшем в романе упоминаются события и факты исторической, общественной и литературной жизни России вплоть до конца 1850-х.

Ироническое описание кружка «передовой» молодежи, собирающейся по средам «у Левеньки и Бореньки» (сами эти имена, вызывающие в памяти читателя Левона и Бореньку, друзей Репетилова в комедии Грибоедова «Горе от ума», свидетельствуют о пародийном характере изображения кружка), — пример преднамеренного смещения Достоевским хронологических границ и сближения различных эпох. Проблемы отвлеченного философского характера, обсуждавшиеся в кружке Левеньки и Бореньки, заставляют вспомнить о «пятницах» , которые посещал молодой Достоевский в конце 1840-х гг. Споры же Алешиных друзей «по поводу современных вопросов» («Мы говорим о гласности, о начинающихся реформах, о любви к человечеству, о современных деятелях...») были характерны для разночинно-демократической среды конца 1850-х — начала 1860-х гг., в преддверии буржуазных преобразований России.

Смешение хронологии позволило Достоевскому создать произведение с более широким, чем предполагалось первоначально, охватом частной и общественной жизни России той эпохи, а также выразить мысль о преемственной связи в идейной и культурной жизни России 1840-х и 1850-х гг.

«Униженные и оскорбленные» — первый большой роман Достоевского после каторги. В нем отразилась идейно-художественная эволюция писателя, вынесшего из Сибири убеждение о трагической оторванности передовой русской интеллигенции от «почвы», неверие в революционный путь преобразования русской действительности.

Иван Петрович изображен как литератор школы Белинского и идейный единомышленник критика. Однако тот гуманистический идеал братства, добра и справедливости, которому верен герой, в отличие от идеалов Белинского, не носит активного, действенного характера. Отношение героев к литературному первенцу Ивана Петровича как бы служит критерием их нравственной сущности. Гуманистический пафос «Бедных людей» близок Ихменевым, но совершенно чужд Валковскому, способному испытывать к обездоленному «маленькому человеку» лишь чувство высокомерного презрения, свойственного аристократической среде.

Нередкие упоминания в романе о «Бедных людях», Белинском и эпохе 1840-х гг. далеко не случайны. Пафос русской литературы 1840-х гг. был обусловлен верой, что «самый забитый, последний человек есть тоже человек и называется брат мой» (слова старика Ихменева, выражающие его впечатление от романа Ивана Петровича, а по существу определяющие идейную суть «Бедных людей». Эта вера составляет также этическое основание романа «Униженные и оскорбленные»).

О внутренней связи между «Бедными людьми» и «Униженными и оскорбленными» свидетельствует своеобразная перекличка заглавий обоих романов. Эпитет «бедные» в заглавии первого романа Достоевского многозначен. «Бедные» — это не только лишенные материального достатка или необходимых средств к существованию люди, но и люди несчастные, обездоленные, униженные, а тем самым вызывавшие к себе сочувствие и сострадание. В этом смысле понятия «бедные», «униженные», «оскорбленные» — синонимы.

«Униженные и оскорбленные» связаны с предшествующим творчеством Достоевского. Писатель использовал в своем романе некоторые темы, образы, мотивы, эпизоды, сюжетные ситуации более ранних своих произведений. Среди последних, наряду с упоминавшимися выше «Бедными людьми», следует назвать , . Образ Ивана Петровича напоминает Мечтателя из «Белых ночей», имеют аналогии и их любовные истории (оба героя не только уступают без борьбы любимую девушку счастливому сопернику, но даже содействуют соединению любовников).

Описываемые в романе события происходят в Петербурге. Писатель стремился к точному воспроизведению топографии северной столицы. Вознесенский проспект, Большая Морская, Гороховая, Шестая линия Васильевского острова, Шестилавочная, Литейный проспект, Фонтанка, Семеновский, Вознесенский, Торговый мосты и т.д. — всё это исторически конкретные приметы Петербурга, который изображен как типичный большой горд той эпохи с присущими ему социальными противоречиями и контрастами. Здесь «самый главный князь Ротшильд», символизирующий власть денег, определяет человеческие судьбы и отношения. Антикапиталистическая тема, трактуемая Достоевским с гуманистических позиций, проходит через весь роман.

Мотив призрачности, миражности Петербурга, возникший еще в «Слабом сердце» и в «Петербургских сновидениях в стихах и прозе», вновь появляется в «Униженных и оскорбленных»; позднее он с новой силой зазвучит в романах и «Подросток». Герои романа, живущие в «самом отвлеченном и умышленном городе на всем земном шаре», где даже солнце какое-то не настоящее, а тусклое, неживое, чувствуют себя обреченными на гибель и тоскуют по природе, голубому небу, яркому солнцу.

В противоположность отцу Алеша не является сознательным носителем зла, однако его бездумный эгоизм, легкомыслие, безответственность в своих поступках объективно содействуют злу.

Рисуя мир «униженных и оскорбленных», Достоевский не идеализирует внутренних возможностей своих героев. Это не только хорошие, благородные, несчастные и страдающие люди, достойные любви и участия. Они в то же время нравственно больны, ущербны, потому что постоянное оскорбление человеческого достоинства не проходит безнаказанно, но калечит душу человека, озлобляет его.

Проблему эгоизма в ее религиозно-этическом, философском и социальном аспектах, занимающую центральное место в романе, Достоевский исследует всесторонне, с большой психологической глубиной. Эгоизм в его разнообразных видах и проявлениях рисуется ему большим социальным злом, источником «неблагообразия» мира и человеческих отношений. Эгоизм разъединяет, разобщает даже самых близких, дорогих друг другу людей (семья Ихменевых), препятствует их взаимопониманию и единению.

Характерен ранний интерес писателя к этой проблеме: в кругу петрашевцев молодой Достоевский, согласно его показаниям Следственной комиссии, делал сообщение на тему «О личности и эгоизме», в котором стремился доказать, что между людьми «более амбиции, чем настоящего человеческого достоинства» и что «размельчание личности» нередко происходит «от мелкого самолюбия, от эгоизма и от бесцельности занятий».

Валковский — носитель самого страшного — хищнического, циничного, «волчьего эгоизма». Алеша Валковский и Катя представляют в романе эгоизм наивный, непосредственный. Наташе присущ эгоизм больной, исключительной, жертвенной любви к недостойному избраннику, делающий ее глухой к страданиям близких людей (родителей, Ивана Петровича). Ей же, как и Нелли, в высшей степени свойствен «эгоизм страдания», в котором она гордо и ожесточенно замыкается. «Эгоизм страдания» характерен также для старика Ихменева и отчасти для Ивана Петровича.

Выход из заколдованного круга ожесточенного страдания, безысходного отчаяния и гордого одиночества, по мысли писателя, лишь один — в милосердной любви, прощении и забвении обид. Достоевский напоминает о вечных христианских истинах. Надежды на будущее возрождение русского общества он связывает в послекаторжный период с идеей нравственного обновления человека на христианских началах. Религиозно-этическая концепция романа выражена в наивных, трогательных и несколько декларативных словах старика Ихменева, нашедшего в себе силы простить свою заблудшую дочь: «О! пусть мы униженные, пусть мы оскорбленные, но мы опять вместе, и пусть, пусть теперь торжествуют эти гордые и надменные, унизившие и оскорбившие нас! Пусть они бросят в нас камень <...>. Мы пойдем рука в руку...»

«Униженные и оскорбленные» — самый «книжный», самый «литературный» роман Достоевского; он связан с многообразными традициями русской (Пушкин, Грибоедов, Островский, «физиологический очерк» и др.) и западно-европейской литератур — немецкой, английской, французской.

Отмечались, в частности, сюжетные параллели между «Униженными и оскорбленными» и повестями Пушкина «Станционный смотритель» и «Дубровский». Традиционны сопоставления Нелли с героинями Гете (Миньона из «Вильгельма Мейстера») и Диккенса (Нелли Трент из «Лавки древностей»); к Диккенсу же, Гофману и Э. Сю, по мнению ученых, восходят также некоторые сюжетные линии истории Нелли, в частности таинственная и загадочная судьба ребенка из богатой семьи, брошенного на произвол судьбы. Наташу Ихменеву сравнивают с эмансипированными героинями Ж. Санд, упорно отстаивающими в борьбе с общественной моралью свое право на счастье.

Образ князя Валковского имеет определенные аналогии в произведениях Дидро, Руссо, де Сада, де Лакло, Шиллера, Гофмана, Сю, Сулье, Бальзака и других, изображавших утонченных циников, сладострастников, апологетов и проповедников аморализма (Н. Вильмонт наметил также ряд сюжетных, идейных и характерологических параллелей между романом Достоевского и драмой Шиллера «Коварство и любовь»).

Отмеченные литературные аналогии и параллели нисколько не снижают идейно-художественной самобытности романа Достоевского. Как справедливо заметил В.Я. Кирпотин, в «Униженных и оскорбленных» Достоевский «не подражатель, не ученик, а самостоятельный мастер, для которого Пушкин, русские "физиологи", книги Диккенса, Сю, Шиллера, Жорж Санд, Гофмана были только элементами того объемлющего опыта мировой литературы, который он впитывал в себя и ассимилировал как часть духовной пищи, необходимой ему для того, чтобы сформировать свое оригинальное мастерство».

«Униженные и оскорбленные» — во многом переходное в творчестве Достоевского произведение. Это первый, еще не вполне художественно совершенный опыт нового для писателя «идеологического романа». В нем содержатся зачатки многих идей, образов, поэтики зрелого Достоевского. Князь Валковский, как уже отмечалось выше, является прообразом ряда идейно усложненных и художественно более совершенных героев-идеологов Достоевского. Мотив «нравственного заголения» героя, его стремление «огорошить» «какого-нибудь вечно юного Шиллера» циничными откровениями позднее получит углубленное развитие в образе «подпольного парадоксалиста», Свидригайлова, Ставрогина и с особой силой зазвучит в рассказе «Бобок». Некоторые черты характера и психологического облика сближают Наташу Ихменеву с Дуней Раскольниковой и Катериной Ивановной («Братья Карамазовы»). Юную Нелли роднят с Катериной Ивановной («Преступление и наказание») и Настасьей Филипповной («Идиот») не только гордость, благородство характера, но также и неумение прощать, своеобразный «эгоизм страдания».

Черты альтруиста, забывающего о себе ради благополучия и счастья любимой женщины, отчасти сближают Ивана Петровича с «положительно прекрасным человеком» князем Мышкиным.

Роман после его опубликования привлек внимание критиков различных направлений — А.Н. Плещеева, Н.Г. Чернышевского, Н.А. Добролюбова, Г.А. Кушелева-Безбородко, А.П. Хитрова, Евг. Тур, Е.Ф. Зарина и др. Расходясь в оценке идейно-художественных достоинств романа, критики, однако, почти единодушно признали его занимательность и увлекательность.

Наиболее содержательные анализы романа принадлежат Чернышевскому и Добролюбову. Особого внимания заслуживает отзыв о романе Ап. А. Григорьева, вызвавший ответный отклик Достоевского. Первоначально критик увидел в романе стремление «высоко-даровитого автора» «Двойника» преодолеть болезненное и напряженное направление «сентиментального натурализма» и сказать новое, «разумное и глубокосимпатичное слово» (Светоч. 1861. № 4. Отд. 3.). Несколько позднее Григорьев упрекнул автора «Униженных и оскорбленных» в книжности и фельетонизме. Так, в частности, критик писал Н.Н. Страхову 12 августа 1861 г.: «Что за смесь удивительной силы чувства и детских нелепостей роман Достоевского. Что за безобразие и фальшь — беседа с князем в ресторане (князь — это просто книжка!). Что за детство, т.е. детское сочинение, княжна Катя и Алеша! Сколько резонерства в Наташе и какая глубина создания Нелли! Вообще что за мощь всего мечтательного и исключительного и что за незнание жизни!» (Григорьев Ап. Сочинения. М., 1990. Т. 2. С. 421).

В 1864 г. Страхов опубликовал в журнале «Эпоха» свои «Воспоминания об Аполлоне Александровиче Григорьеве». В одном из приведенных писем Григорьева к Страхову в частности, говорилось, что редакции «Времени» «следовало не загонять, как почтовую лошадь, высокое дарование Ф. Достоевского, а холить, беречь его и удерживать от фельетонной деятельности...» (Эпоха. 1864. № 9. С. 9).

Достоевский позднее следующим образом откликнулся на отзыв Ап. Григорьева: «В этом письме Григорьева, очевидно, говорится о романе моем "Униженные и оскорбленные" <...>. Если я написал фельетонный роман (в чем сознаюсь совершенно), то виноват в этом я и один только я. Так я писал и всю мою жизнь, так написал все, что издано мною, кроме повести "Бедные люди" и некоторых глав из "Мертвого дома" <...>. Совершенно сознаюсь, что в моем романе выставлено много кукол, а не людей, что в нем ходячие книжки, а не лица, принявшие художественную форму (на что требовалось действительно время и выноска идей в уме и в душе). В то время как я писал, я, разумеется, в жару работы, этого не сознавал, а только разве предчувствовал. Но вот что я знал наверно, начиная тогда писать: 1) что хоть роман и не удастся, но в нем будет поэзия, 2) что будет два-три места горячих и сильных, 3) что два наиболее серьезных характера будут изображены совершенно верно и даже художественно <...>. Вышло произведение дикое, но в нем есть с полсотни страниц, которыми я горжусь. Произведение это обратило, впрочем, на себя некоторое внимание публики».

Достоевский в 1864 г. склонен был в известной мере согласиться с Григорьевым и теми критиками, которые упрекали его в том, что в «Униженных и оскорбленных» он не освободился до конца от традиционной схемы демократического романа-фельетона 1840—1860-х гг. с характерными для последнего яркими контрастами света и тени, добра и зла. Но в то же время писатель отчетливо сознавал свое новаторство, он высоко ценил художественную силу и психологическую глубину некоторых образов «Униженных и оскорбленных».

Буданова Н.Ф. Униженные и оскорбленные // Достоевский: Сочинения, письма, документы: Словарь-справочник. СПб., 2008. С. 181—185.

Прижизненные публикации (издания):

1861 — СПб.: Тип. Э. Праца, 1861.

Январь. С. 5—92. Февраль. С. 419—474. Март. С. 235—324. Апрель. С. 615—633. Май. С. 269—314. Июнь. С. 535—582. Июль. С. 287—314.

1861 — Исправленное издание. СПб.: Тип. Э. Праца, 1861. Т. I. 276 с. Т. II. 306 с.

1865 — Вновь просмотренное и дополненное самим автором издание. Издание и собственность Ф. Стелловского. СПб.: Тип. Ф. Стелловского, 1865. Т. II. С. 7—155.

1865 — Третье просмотренное издание. Издание и собственность Ф. Стелловского. СПб.: Тип. Ф. Стелловского, 1865. 494 с.

1879 — Пятое издание. СПб.: Тип. бр. Пантелеевых, 1879. 476 с.

Прошлого года, двадцать второго марта, вечером, со мной случилось престранное происшествие. Весь этот день я ходил по городу и искал себе квартиру. Старая была очень сыра, а я тогда уже начинал дурно кашлять. Еще с осени хотел переехать, а дотянул до весны. В целый день я ничего не мог найти порядочного. Во-первых, хотелось квартиру особенную, не от жильцов, а во-вторых, хоть одну комнату, но непременно большую, разумеется вместе с тем и как можно дешевую. Я заметил, что в тесной квартире даже и мыслям тесно. Я же, когда обдумывал свои будущие повести, всегда любил ходить взад и вперед по комнате. Кстати: мне всегда приятнее было обдумывать мои сочинения и мечтать, как они у меня напишутся, чем в самом деле писать их, и, право, это было не от лености. Отчего же?

Еще с утра я чувствовал себя нездоровым, а к закату солнца мне стало даже и очень нехорошо: начиналось что-то вроде лихорадки. К тому же я целый день был на ногах и устал. К вечеру, перед самыми сумерками, проходил я по Вознесенскому проспекту. Я люблю мартовское солнце в Петербурге, особенно закат, разумеется в ясный, морозный вечер. Вся улица вдруг блеснет, облитая ярким светом. Все дома как будто вдруг засверкают. Серые, желтые и грязно-зеленые цвета их потеряют на миг всю свою угрюмость; как будто на душе прояснеет, как будто вздрогнешь и кто-то подтолкнет тебя локтем. Новый взгляд, новые мысли... Удивительно, что может сделать один луч солнца с душой человека!

Но солнечный луч потух; мороз крепчал и начинал пощипывать за нос; сумерки густели; газ блеснул из магазинов и лавок. Поровнявшись с кондитерской Миллера, я вдруг остановился как вкопанный и стал смотреть на ту сторону улицы, как будто предчувствуя, что вот сейчас со мной случится что-то необыкновенное, и в это-то самое мгновение на противоположной стороне я увидел старика и его собаку. Я очень хорошо помню, что сердце мое сжалось от какого-то неприятнейшего ощущения и я сам не мог решить, какого рода было это ощущение.

Я не мистик; в предчувствия и гаданья почти не верю; однако со мною, как, может быть, и со всеми, случилось в жизни несколько происшествий, довольно необъяснимых. Например, хоть этот старик: почему при тогдашней моей встрече с ним, я тотчас почувствовал, что в тот же вечер со мной случится что-то не совсем обыденное? Впрочем, я был болен; а болезненные ощущения почти всегда бывают обманчивы.

Старик своим медленным, слабым шагом, переставляя ноги, как будто палки, как будто не сгибая их, сгорбившись и слегка ударяя тростью о плиты тротуара, приближался к кондитерской. В жизнь мою не встречал я такой странной, нелепой фигуры. И прежде, до этой встречи, когда мы сходились с ним у Миллера, он всегда болезненно поражал меня. Его высокий рост, сгорбленная спина, мертвенное восьмидесятилетнее лицо, старое пальто, разорванное по швам, изломанная круглая двадцатилетняя шляпа, прикрывавшая его обнаженную голову, на которой уцелел, на самом затылке, клочок уже не седых, а бело-желтых волос; все движения его, делавшиеся как-то бессмысленно, как будто по заведенной пружине, – все это невольно поражало всякого, встречавшего его в первый раз. Действительно, как-то странно было видеть такого отжившего свой век старика одного, без присмотра, тем более что он был похож на сумасшедшего, убежавшего от своих надзирателей. Поражала меня тоже его необыкновенная худоба: тела на нем почти не было, и как будто на кости его была наклеена только одна кожа. Большие, но тусклые глаза его, вставленные в какие-то синие круги, всегда глядели прямо перед собою, никогда в сторону и никогда ничего не видя, – я в этом уверен. Он хоть и смотрел на вас, но шел прямо на вас же, как будто перед ним пустое пространство. Я это несколько раз замечал. У Миллера он начал являться недавно, неизвестно откуда и всегда вместе с своей собакой. Никто никогда не решался с ним говорить из посетителей кондитерской, и он сам ни с кем из них не заговаривал.

«И зачем он таскается к Миллеру, и что ему там делать? – думал я, стоя по другую сторону улицы и непреодолимо к нему приглядываясь. Какая-то досада – следствие болезни и усталости, – закипала во мне. – Об чем он думает? – продолжал я про себя, – что у него в голове? Да и думает ли еще он о чем-нибудь? Лицо его до того умерло, что уж решительно ничего не выражает. И откуда он взял эту гадкую собаку, которая не отходит от него, как будто составляет с ним что-то целое, неразъединимое, и которая так на него похожа?»

Этой несчастной собаке, кажется, тоже было лет восемьдесят; да, это непременно должно было быть. Во-первых, с виду она была так стара, как не бывают никакие собаки, а во-вторых, отчего же мне, с первого раза, как я ее увидал, тотчас же пришло в голову, что эта собака не может быть такая, как все собаки; что она – собака необыкновенная; что в ней непременно должно быть что-то фантастическое, заколдованное; что это, может быть, какой-нибудь Мефистофель в собачьем виде и что судьба ее какими-то таинственными, неведомыми путами соединена с судьбою ее хозяина. Глядя на нее, вы бы тотчас же согласились, что, наверно, прошло уже лет двадцать, как она в последний раз ела. Худа она была, как скелет, или (чего же лучше?) как ее господин. Шерсть на ней почти вся вылезла, тоже и на хвосте, который висел, как палка, всегда крепко поджатый. Длинноухая голова угрюмо свешивалась вниз. В жизнь мою я не встречал такой противной собаки. Когда оба они шли по улице – господин впереди, а собака за ним следом, – то ее нос прямо касался полы его платья, как будто к ней приклеенный. И походка их и весь их вид чуть не проговаривали тогда с каждым шагом:

Стары-то мы, стары, господи, как мы стары!

Помню, мне еще пришло однажды в голову, что старик и собака как-нибудь выкарабкались из какой-нибудь страницы Гофмана, иллюстрированного Гаварни, и разгуливают по белому свету в виде ходячих афишек к изданью. Я перешел через улицу и вошел вслед за стариком в кондитерскую.

В кондитерской старик аттестовал себя престранно, и Миллер, стоя за своим прилавком, начал уже в последнее время делать недовольную гримасу при входе незваного посетителя. Во-первых, странный гость никогда ничего не спрашивал. Каждый раз он прямо проходил в угол к печке и там садился на стул. Если же его место у печки бывало занято, то он, постояв несколько времени в бессмысленном недоумении против господина, занявшего его место, уходил, как будто озадаченный, в другой угол к окну. Там выбирал какой-нибудь стул, медленно усаживался на нем, снимал шляпу, ставил ее подле себя на пол, трость клал возле шляпы и затем, откинувшись на спинку стула, оставался неподвижен в продолжение трех или четырех часов. Никогда он не взял в руки ни одной газеты, не произнес ни одного слова, ни одного звука; а только сидел, смотря перед собою во все глаза, но таким тупым, безжизненным взглядом, что можно было побиться об заклад, что он ничего не видит из всего окружающего и ничего не слышит. Собака же, покрутившись раза два или три на одном месте, угрюмо укладывалась у ног его, втыкала свою морду между его сапогами, глубоко вздыхала и, вытянувшись во всю свою длину на полу, тоже оставалась неподвижною на весь вечер, точно умирала на это время. Казалось, эти два существа целый день лежат где-нибудь мертвые и, как зайдет солнце, вдруг оживают единственно для того, чтоб дойти до кондитерской Миллера и тем исполнить какую-то таинственную, никому не известную обязанность. Засидевшись часа три-четыре, старик, наконец, вставал брал свою шляпу и отправлялся куда-то домой. Поднималась и собака и, опять поджав хвост и свесив голову, медленным прежним шагом машинально следовала за ним. Посетители кондитерской наконец начали всячески обходить старика и даже не садились с ним рядом, как будто он внушал им омерзение. Он же ничего этого не замечал.

Роман “Преступление и наказание” - одно из лучших произведений Достоевского. Это роман о России, пережившей эпоху глубочайших социальных сдвигов и нравственных потрясений, эпоху “разложения”, роман о герое, вместившем в грудь свою - так, что “разорвется грудь от муки” - все страдания боли, раны времени.

Еще А. С. Пушкин раскрыл зависимость чувств, психологии и речи героев от обстоятельств жизни. Человек думает, поступает, говорит в соответствии с его воспитанием, условиями жизни, с господствующими в них социальными и экономическими связями.

В романе Достоевского перед нами встает образ “маленького человека”, Петербург с его людьми, улицами, площадями. Это город социальных контрастов. Беспорядочным представляется городской пейзаж в романе: “На улице жара стояла страшная, к тому же духота, толкотня, всюду известка, леса, кирпич, пыль, и та особенная летняя вонь, столь известная каждому петербуржцу, не имеющему возможности нанять дачу...”

Покидая шумные, грязные улицы, писатель ведет нас в дома, где живут его герои, “бедные люди”. Обычно это доходные дома, типичные для капиталистического Петербурга. Мы входим в “грязные и вонючие” дворы-колодцы, поднимаемся по темным лестницам. Вот одна из них - “узенькая, крутая и вся в помоях. Все кухни всех квартир во всех четырех этажах отворялись на эту лестницу и стояли так почти целый день, оттого была страшная духота”. А комнаты? Они рисуются обычно в полумраке, “слабо освещенные косыми лучами заходящего солнца или тускло мерцающим огарком свечи... были лишены детства”. Нечего было есть, приходилось но-сить “худенькую и разорванную всюду рубашку”, спать на полу. О детях с тоской говорит и Раскольников: “Неужели не видала ты здесь, по углам, детей, которых матери милостыню высылают просить? Я узнавал, где живут эти матери и в какой обстановке. Там детям нельзя оставаться детьми. Там семилетний развратен и вор”.

Безысходное горе “маленького человека” мы видим в романе буквально на каждой странице. Герои Достоевского попадают в такие жизненные тупики, из которых есть только один выход - смерть.

“Понимаете ли, понимаете ли вы, милостивый государь, что значит, когда уже некуда больше идти?” - в тоске восклицает Мармеладов. Пьяный, опустившийся, он не утратил чувства болезненной любви и жалости к своей несчастной семье. Но спасти ее он не в состоянии. Рассказывая о себе, о жене, о детях, Мармеладов употребляет высокие, торжественные слова. Этот опустившийся чиновник словно хочет, чтобы его не только жалели, но и уважали. Но не находит сострадания погибающий человек, безгранично одинокий в своем горе. Погибает Мармеладов под колесами щегольской коляски. Его жена Катерина Ивановна умирает в страшной нищете, ее предсмертный крик: “Заездили клячу!” - всему окружающему жестокому миру.

Соня Мармеладова, жалея своего отца и мачеху, своих младших сестер и братишек, стала жертвой развратника. Соня отдает все, но ведь гибнет Мармеладов, умирает Катерина Ивановна, погибли бы дети, не подвернись тут “благодетель” Свидригайлов. Соня спасает Раскольникова, вносит свет, восстанавливает души, поддерживает падших на грани их окончательного падения. Она не развращена душевно, тяжело страдающая, она ищет себе утешения- в религии. Соня Мармеладова - это человек будущего, в своей полной, ничем не искаженной красоте, даже и невозможной в современном мире, - цель не непосредственных, а отдаленных исканий человечества.

Под низким потолком нищенской конуры в уме холодного человека, студента Родиона Раскольникова, родилась чудовищная теория, толкнувшая его на преступление. Он упорно думает о бедах несправедливо устроенного общества. Раскольников приходит к мысли, что человечество делится на два раз ряда: на людей “обыкновенных”, составляющих большинство и вынужденных подчиняться силе, и на людей “необыкновенных”, которые навязывают большинству свою волю, не останавливаясь даже перед преступлением. Стремления Раскольникова глубоко человечны: он думает о том, как можно избавить людей от невыносимых страданий. Но его идея об исконном, естественном разделении людей на “тварь дрожащую” и “имеющих право” властвовать антигуманистична, она может служить лишь беззаконию и произволу. Раскольников понимает, что можно в одиночку проложить путь ко всеобщему счастью, так как убежден, что воля и разум “сильной личности”, “героя” могут осчастливить “толпу”.

Сестра Раскольникова, Дуня, как и Соня, готова пожертвовать своей красотой и молодостью ради горячо любимого брата - продать себя, выйдя замуж за преуспевающего дельца Лужина, чтобы иметь возможность помогать Родиону. Но ближе познакомившись с Лужиным, она понимает, что он восхваляет перед ней эгоизм и расчетливость как принципы жизни, ведущие к карьере и выгоде. И Дуня выгоняет жениха. Она не пошла по пути Сони, ее доброта, твердость воли, гордость не сломлены крайней нуждой. Она чиста.

Мать Родиона - бедная женщина. Всю жизнь она надрывает себя на работе, за которую платят гроши. Она всеми силами старается помочь своему сыну окончить университет, чтобы он всю свою жизнь не гнул спину, как это делает она.

Петербург в романе - не только город “униженных и оскорбленных”, но и город людей сытых, “деловых”, владык жизни - мелких и крупных хищников, занимающихся темными делами. Это Луиза Ивановна, Алена Ивановна, Дарья Францевна и другие.

Тип крупного дельца, ловкого хищника воплощен в образе Лужина. Достоевский с нескрываемой иронией и неприязнью рисует этого немолодого господина, “чопорного, осанистого, с осторожною и брезгливою физиономией”.

Особое место в романе занимает Свидригайлов. Это безнравственный, циничный человек. Темный мир петербургских притонов, а затем неожиданно пришедшее богатство, власть над крепостными душами - все это развратило его. Однако в душе этого человека под тяжестью пороков еще теплится искра доброты. В отличие от Лужина и ему подобных Свидригайлов - фигура не только отталкивающая, но и трагичная.

И все же, несмотря на тяжелый мрак, окутывающий нарисованную Достоевским в романе картину человеческого бытия, мы видим просвет в этом мраке, мы верим в нравственную силу, мужество, решимость героев найти путь и средства истинного служения людям - ведь они были и остаются “людьми”. И потому, в конце концов, со светлым чувством закрываем мы эту книгу - одно из высочайших творений человеческого гения.